Тропёжники наши вернулись вечером с не совсем удачным результатом - два направления, направо и прямо вверх, пробитые ими, привели к слишком сложным вариантам подъёма. Поэтому утром второго дня, подойдя к сопке, мы пошли по новому нетроплённому варианту.

Двигались по левому склону сопки с набором высоты. Я был опять поставлен на челночную подноску рюкзаков. Ситуация постепенно усложнялась. Относительно проходимые пути добытчиков кедрового ореха окончились встретившимся нам подвешенным решетом.

 

Примерно там же сфотографировал следы копыт дикой козы, пересекающие наш путь.

Далее подъём стал более крутым, и, что более существенно, стланника под слоем снега становилось всё больше.

Сначала поперёк лыжни стали проглядывать отдельные полукружья веток. Это сразу добавило трудности в продвижении: лыжа, попадая на ветку, соскальзывает вбок, наезжая на вторую лыжу, либо выворачиваясь в нетроплённый снег ребром с большей вероятностью провала.

Постепенно вариантов обхода стланника просто не стало, лыжня пошла поверх волн сплошного кустарника. Продвижение группы по такой поверхности показало, что там, где проходят налегке тропёжники, и за ними гружёные несколько человек, последним в колонне достаётся самый худший вариант: снег на стланниковых мостиках постепенно рушится вниз, обнажая куст, вероятность провалиться возрастает. Либо приходится делать обход самостоятельно, не используя преимущества готовой лыжни.

По мере подъёма в просветы меж деревьями стал виден Байкал. Собственно, в последующие дни так и снимал его - крупно в просветах, либо широко сквозь деревья. Добраться до точки, открытой для съёмки вниз, мне было не суждено.

Челночил примерно до середины подъёма. Успел поднести рюкзак Андрея, показался более удобным, чем мой, Сергей вернулся за своим рюкзаком сам, Андрей частично пронёс мой, я понёс Петин. Проблемы длинного рюкзака сложились со стланником, начал регулярно падать. Донести рюкзак до хозяина уже не удалось, - тропёжники налегке дунули так, что догнать их с рюкзаками, да ещё возвращаясь, стало нереальным. Догнал Александра, тот указал мне на неверную тактику подноски. Нельзя слишком долго нести один рюкзак, надо подносить все короткими рейсами. Оставил Петин рюкзак, пошёл за своим. Пол-часа только спускался вниз. Повторил подъём по уже пройденному и местами проваленному пути.
Да-с… неприятно…
На этом челноченье окончилось отныне и навеки. Впредь от этой тактики отказались ввиду отсутствия смысла. Изрядно подустав, дотянул с несколькими провалами до основной группы, когда уже выбирали место для второго ночлега.

На сложных участках тут же вылезли минусы моей лыжной экипировки. Центр тяжести лыж оказался слегка смещённым вперёд. Это стало существенной помехой при подъёме на высокий оголённый куст, когда тот располагается поперёк лыжни. Чтобы перенести вес на ногу, поднятую на бугор, необходимо максимально к нему приблизиться. При этом вторая лыжа либо залазит под куст, либо отвёрнута в сторону градусов под 90, если сбоку нет препятствий. В любом случае, вторую ногу необходимо поднять так, чтобы передний конец лыжи зашёл на бугор к первой, иначе следующий шаг невозможен. А в результате ошибки центровки крепления конец поднимаемой лыжи смотрит вниз, упираясь в середину бугра при максимальном подъёме ноги. И хоть ты тресни! Приходилось цеплять конец лыжи кольцом лыжной палки и поднимать рукой. Которая для этого должна быть свободна, а не служить опорой.
Вторым печальным моментом явилось самопроизвольное сползание троса крепления с пятки, причём, даже на ровном месте. Натяжение регулировал и перепроверял несколько раз, очевидно, сказалась недостаточная высота каблука используемых ботинок.
Всё это, в дополнение к необходимости периодически протирать запотевающие от дыхания очки, плюс попытки фотографировать на ходу, разумеется, сильно замедлило мой темп.

Меня поразила лёгкость, с которой перемещался по стланнику Вячеслав. Буквально, летал, будто крылья приделаны. А к движению нашей молодёжи, Андрея и Петра, я даже присмотреться не успел, они постоянно были далеко впереди, и, похоже, соревновались в крутизне тропёжки, дружески подначивая друг друга вечерами.

Если я падал из-за неумения ходить по зимнему стланнику, порою даже впадая в растерянность, куда сделать следующий шаг, то Александр, при всём своём опыте, просто продавливал мостики большим суммарным с рюкзаком весом. В этот день мы проваливались по пояс. На следующий - пойдут провалы в рост.

Сергей часть пути проделал с погнутой лыжной палкой,- тоже не избежал падения. Ладно, не сломалась, позже её удалось выпрямить, разогрев на костре.

Моей третьей потерей оказался один из дополнительных кругов на лыжных палках - пластмассовый. Жёсткая пластмасса разлетелась вдрызг, оставив на палке центр, привязанный проволокой к родной насадке. Вечером Александр выдал мне новый из общественного ремнабора. Тот был из мягкой гнущейся пластмассы, и пережил поход в целости.

На стоянке обнаружилась моя четвёртая потрава - потерялась общественная лопатка, сунутая в карман рюкзака и привязанная к ремешку за рукоятку. То ли выпала при очередном падении, то ли зацепилась за ветки деревьев, сквозь которые пришлось пару раз продираться. Дальнейшие работы по снегу производились лыжами и ногами. Сделал для себя запоздалый вывод на будущее: нельзя оставлять ничего торчащего, необходимо максимально всё упаковывать внутрь рюкзака.

При здешней глубине стланника расчищать место под палатку до твёрдой поверхности было неразумно. Вячеслав объяснил мне, как сделать наоборот. Максимально утоптали лыжами снег, подсыпав дополнительного в ямки для выравнивания площадки. Дали ему подмёрзнуть, сверху пошёл лапник и т.д. Под костёр ниже по склону пришлось расчистить снег и вырубить стланник, от него протоптали в снегу ходы к палатке и в стороны.

Перед палаткой получилась ступень, и, чтобы снег далее не обрушился, внутри палатки у входа уложили настилом несколько пар лыж. Печь устанавливается на дровах, не провалится.